Однако и в этом удача им не сопутствовала: в сентябре 1788 года войсками Румянцева был взят Хотин, а 17 декабря того же года после ожесточённого штурма Потёмкиным был взят Очаков. Весь турецкий гарнизон при этом был перебит. Весть об этом так шокировала султана Абдул-Хамида I, что тот умер от сердечного приступа.

Стремясь взять реванш и отомстить за Очаков, в конце августа 1789 года новый турецкий визирь Хасан-паша перешёл со 100-тысячным войском Дунай и двинулся к реке Рымник, но здесь 11 сентября потерпел совершенный разгром от войск Суворова.

Победное шествие русской армии продолжалось и в следующем 1790 году. Одна за другой пали Килия, Тульча, Исакча. Однако когда войска Потёмкина подошли к Измаилу, они встретили упорное сопротивление турок.

Измаильская крепость лежала на левом берегу Килийского рукава Дуная между озерами Ялпухом и Катлабухом, на склоне отлогой высоты, оканчивающейся у русла Дуная низким, но довольно крутым скатом.

Стратегическое значение Измаила было огромно: здесь сходились пути из Галаца, Хотина, Бендер и Килии; здесь было наиболее удобное место для вторжения с севера за Дунай в Добруджу. К началу русско-турецкой войны 1787–1792 годов турки под руководством немецких и французских инженеров превратили Измаил в мощную крепость с высоким валом и широким рвом глубиною от трёх до пяти саженей (См.: Русские меры), местами наполненным водой. На 11 бастионах располагалось 260 орудий. Гарнизон Измаила составляли 35 тысяч человек под командованием Айдозле-Мехмет-паши. Частью гарнизона командовал Каплан Гирей, брат крымского хана, которому помогали пять его сыновей. Своим фирманом новый султан Селим III повелел в случае падения Измаила казнить из его гарнизона каждого, где бы тот ни был найден.

дела русских под Измаилом шли весьма худо. Наступило сырое и холодное время, а топили только камышом; в продовольствии чувствовался недостаток; войска постоянно держались настороже из опасения вылазок. В преддверии наступающей зимы русские военачальники Иосиф де Рибас, Иван Гудович, а также брат Потёмкина Павел на военном совете, состоявшемся 7 декабря, решили снять осаду крепости.

Однако Светлейший князь Григорий Потёмкин это решение не утвердил и и предписал генерал-аншефу А. В. Суворову, войска которого стояли у Галаца, принять командование частями, осаждавшими Измаил. Из числа войск, находившихся под Галацом, Суворов направил к Измаилу свой любимый Фанагорийский гренадерский полк, 200 казаков, 1000 арнаутов и 150 охотников Апшеронского мушкетерского полка, велел изготовить и отвезти туда 30 лестниц и 1000 фашин, туда же направил маркитантов с продовольствием, словом, сделал все необходимые и существенные распоряжения и, поручив команду над остальными войсками близ Галаца генерал-поручикам князю Голицыну и Дерфельдену, выехал с конвоем из 40 казаков в лагерь под Измаилом. Встретив по пути отходившие от Измаила войска, Суворов вернул их обратно, после чего блокировал крепость с суши и со стороны Дуная. Чтобы усыпить бдительность турок, он демонстративно расположил артиллерию так, как это в соответствии с тогдашним артикулом делалось при длительной осаде.

Шесть дней Суворов готовился к штурму. Несколько дней сряду производились рекогносцировки крепости. Сам Суворов, в сопровождении обер-квартирмейстера Лена и многих генералов и штаб-офицеров (дабы каждый ближе ознакомился с подступами к крепости), подъезжал к Измаилу на ружейный выстрел, указывал пункты, на которые должны быть направлены колонны, где штурмовать и как взаимно поддерживать одна другую.

 Особенное внимание обратил Суворов на подготовку своих войск к предстоящему штурму в нравственном отношении. Он объезжал полки, говорил с солдатами так, как только он один умел говорить, вспоминал прежние победы, не скрывал трудностей предстоящего штурма.

 Атакующие войска разделялись на 3 отряда (крыла), по 3 колонны каждый. Отряд генерал-майора де Рибаса (9,000 чел.) атаковал с речной стороны; правое крыло, под начальством генерал-поручика Павла Потемкина (7,500 чел.), имело назначение произвести удар на западную часть крепости; левое крыло, генерал-поручика Александра Самойлова (12,000), –  на восточную. Таким образом, атаки правого и левого крыльев обеспечивали успех удара Рибаса с приречной стороны. Кавалерийские резервы бригадира Вестфалена (2,500) были на сухопутной стороне.

Каждая колонна состояла из пять батальонов; в голове должны были идти 128 или 150 стрелков, за ними 50 рабочих с шанцевым инструментом, затем три батальона с фашинами и лестницами; в хвосте –  резерв из двух батальонов, построенных в одно общее каре.

Дабы сделать нападение внезапным и уменьшить потери от огня, Суворов задумал начать штурм ночью; но темнота собственно была нужна для первого удара, для овладения валом; затем уже вести бой в темноте, среди лабиринта крепостных верков и городских улиц, –  не выгодно: управление войсками затрудняется в высшей степени, объединить действия отдельных колонн невозможно. Вот почему Суворов задумал окончить бой днем. Начать штурм пораньше необходимо было еще и потому, что опытный полководец предвидел упорное сопротивление, которое сломить нельзя в короткое время, следовательно, нужно было иметь в распоряжений возможно больше светлой части дня, который зимою непродолжителен: в Измаиле 11 декабря солнце восходит в 7 ч. 40 м. и заходит в 4 ч. 20 мин. Начать штурм предполагалось примерно за 2 часа до рассвета по сигналу, поданному третьей ракетой.

Так как ракеты могли встревожить турок и свести на нет всю внезапность штурма,  было велено «ракетами приучать бусурман, пуская оные в каждую ночь во всех частях перед рассветом».

Войскам даны были наставления, чтобы стрелки, шедшие в голове колонн, рассыпались вдоль контр-эскарпа и огнем поражали обороняющегося в то время, когда штурмующие колонны будут переходить ров и влезать на вал; указано, где следует нести штурмовые лестницы.

21 декабря с восходом солнца началась артподготовка, продолжавшаяся весь день и окончившаяся за 2,5 часа до штурма. Неприятель сперва отвечал весьма энергично, но потом пальба стала ослабевать и, наконец, совсем прекратилась. Однако одна из неприятельских бомб попала в крюйт-камеру бригантины «Константин» и взорвала судно.

В 3 часа пополуночи 22 декабря взвилась первая сигнальная ракета, по которой войска оставили лагеря и, перестроившись в колонны, выступили к назначенным по диспозиции местам. В половине шестого колонны двинулись на приступ.

Первой к крепости подошла колонна генерал-майора Бориса Петровича Ласси. В 6 часов утра под градом неприятельских пуль егеря Ласси одолели вал, и наверху завязался жестокий бой. Апшеронские стрелки и Фанагорийские гренадеры 1-й колонны генерал-майора С. Л. Львова опрокинули неприятеля и, овладев первыми батареями и Хотинскими воротами, соединились со 2-й колонной. Хотинские ворота были открыты для кавалерии. Одновременно на противоположном конце крепости 6-я колонна генерал-майора М. И. Голенищева-Кутузова овладела бастионом у Килийских ворот и заняла вал вплоть до соседних бастионов.
Наибольшие трудности выпали на долю третьей колонны генерал-майора Фёдора Ивановича Мекноба. Она штурмовала большой северный бастион, соседний с ним к востоку, и куртину между ними. В этом месте глубина рва и высота вала были так велики, что лестницы в 5,5 саженей (около 11,7 м) оказались коротки, и пришлось под огнем связывать их по две вместе. Главный бастион был взят.
Четвертая и пятая колонны (соответственно полковника В. П. Орлова и бригадира М. И. Платова) также выполнили поставленные перед ними задачи, одолев вал на своих участках.
Десантные войска генерал-майора де-Рибаса в трех колоннах под прикрытием гребного флота двинулись по сигналу к крепости и построились в боевой порядок в две линии. Высадка началась около 7 часов утра. Она производилась быстро и четко, несмотря на сопротивление более 10 тысяч турок и татар. Успеху высадки немало способствовали колонна Львова, атаковавшая во фланге береговые дунайские батареи, и действия сухопутных войск с восточной стороны крепости.
Первая колонна генерал-майора Н. Д. Арсеньева, подплывшая на 20 судах, высадилась на берег и разделилась на несколько частей. Батальон херсонских гренадер под командованием полковника В. А. Зубова овладел весьма крутым кавальером, потеряв 2/3 людей. Батальон лифляндских егерей полковника графа Рожера Дамаса занял батарею, которая анфилировала берег.
Другие части также овладели лежавшими перед ними укреплениями. Третья колонна бригадира Е. И. Маркова высадилась у западной оконечности крепости под картечным огнем с редута Табия.
При наступившем дневном свете стало ясно, что вал взят, неприятель вытеснен из крепостных верхов и отступает во внутреннюю часть города. Русские колонны с разных сторон двинулись к центру города — справа Потемкин, с севера казаки, слева Кутузов, с речной стороны де-Рибас.
Начался новый бой. Особенно ожесточенное сопротивление продолжалось до 11 часов утра. Несколько тысяч лошадей, выскочивших из горящих конюшен, в бешенстве мчались по улицам и увеличивали смятение. Почти каждый дом приходилось брать с боем. Около полудня Ласси, первым взошедший на крепостной вал, первым же достиг и середины города. Здесь он встретил тысячу татар под начальством чингизида Максуда Гирея. Максуд Гирей защищался упорно, и только когда большая часть его отряда была перебита, сдался в плен с 300 воинами, оставшимися в живых.
Для поддержки пехоты и обеспечения успеха Суворов приказал ввести в город 20 лёгких орудий, чтобы картечью очистить улицы от турок. В час дня, в сущности, победа была одержана. Однако бой еще не был закончен. Неприятель пытался нападать на отдельные русские отряды или засел в крепких зданиях как в цитаделях. Попытку вырвать обратно Измаил предпринял Каплан Гирей, брат крымского хана. Он собрал несколько тысяч конных и пеших татар и турок и повел их навстречу наступавшим русским. Но эта попытка не удалась: сам он был убит. Погибли и все пять его сыновей. В два часа дня все колонны проникли в центр города. К 16 часам часа победа была одержана окончательно. Измаил пал.

Потери турок были огромны, одних убитых оказалось более 26 тысяч человек. В плен взято 9 тысяч, из них на другой день две тысячи умерли от ран. Из всего турецкого гарнизона спасся только один человек. Легко раненый, он упал в воду и переплыл Дунай на бревне.

Русские потеряли 2136 убитыми (в том числе: 1 бригадир, 66 офицеров, 1816 солдат, 158 казаков, 95 моряков); и  3214 ранеными (в том числе: 3 генерала, 253 офицера, 2450 солдат, 230 казаков, 278 моряков).