A34 Comet

последний крейсерский танк

Боевой опыт североафриканских кампаний убедил британцев в необходимости иметь танк, вооружённый пушкой с высокой начальной скоростью снаряда. Поэтому когда новейший Cromwell только-только стал поступать в войска, Танковый департамент инициировал разработку танка с длинноствольным орудием. В целях экономии времени и денег базой для нового танка A34 должен был послужить Кромвель, ведущий своё происхождение от более раннего Крузейдера. Однако 17-футовая пушка – единственное британское орудие, пригодное для борьбы с Тиграми и Пантерами – в его башню не помещалась, и разработчикам пришлось подбирать подходящую пушку.
В качестве первого претендента рассматривалась американская 76-мм пушка M1, которой только начали вооружать второе поколение танков М4 Шерман . Второй была длинноствольная 75-мм пушка, представлявшая собой укороченную 17-фунтовку с перепроектированным казёнником под более короткую и широкую гильзу. Новое орудие было ненамного менее мощным, чем 17-фунтовая пушка, но гораздо более сбалансированным и лучше подходящим для небольших башен. В итоге для A34 была выбрана пушка H.V. 75mm, разработанная фирмой Vickers-Armstrong, а Leyland Motors получила задание на строительство танка, в который эта пушка будет установлена. Leyland Motors строила танки Кромвелль с 1942 года, а также участвовала в нескольких экспериментальных проектах. Работа над A34 началась в феврале 1943 года, и к сентябрю был готов демонстрационный макет. В октябре генеральный штаб дал распоряжения о начале производства; пушка H.V 75mm теперь была обозначена как 77mm, чтобы избежать путаницы с американской 75-мм пушкой. Первый прототип A34 из конструкционной стали был построен в феврале 1944 года, отстрел орудия начался в марте, к июлю испытывались приблизительно 20 машин. Из-за различных усовершенствований предполагалось, что первый серийный танк не будет готов до сентября 1944.
Похожая на Кромвелль, Комета была фактически на 60% новой конструкцией с более высоким корпусом и новой башней – наиболее очевидными отличиями. Фирма Leyland Motors одной из первых начала использовать сварку при сборке своих Кромвеллей, а Комета была цельносварной с самого начала. Подобно Кромвеллю, на Комете был установлен 600-сильный Rolls-Royce Meteor V-12 – бензиновый двигатель водяного охлаждения, дающий 33-тонной машине удельную мощность 18 л. с./т. Башня имела электропривод поворота, за исключением вертикальной наводки орудия, осуществляемой вручную, с механическим дублированием в случае повреждения электрооборудования. Экипаж составлял пять человек: командир, наводчик, заряжающий, стрелок и водитель. Боекомплект составлял 61 снаряд для 77-мм пушки, 5175 патронов к 7.92-мм пулемёту Besa и 20 гранат для гранатомёта. Для ведения боя вне танка экипаж обеспечивался ручным пулемётом Bren .303 с 600 патронами в дополнение к личному оружию. Лобовая броня была толщиной 101 -мм, такая же, как на Кромвелле с усиленным бронированием и Тигре I. Официально Комета, развивавшая до 29 mph (47 км/ч) по шоссе и 18 mph (29 км/ч) на пересечённой местности, была одним из наиболее скоростных и подвижных средних танков, применявшихся в боях Второй Мировой войны. По скоростным показателям она уступала лишь Кромвелю, а оба они уступали лишь нашему БТ-7М .

Первые Кометы поступили в боевые части к концу 1944 года, когда их уже с нетерпением ожидали экипажи, воевавшие на менее боеспособных танках. Это не означало, что машина не имела недоброжелателей, некоторые критиковали лобовое бронирование без рациональных углов наклона, предпочитая видеть наклонный лобовой броневой лист, как на Пантере и Королевском Тигре . Это означало бы радикальное изменение проекта, и вряд ли танк успел бы принять участие в боях, как это случилось с его большим собратом – танком Центурион. Первой танковой частью, вооружённой Кометами, стала 29-ая Бронетанковая бригада, которая была переоснащена зимой 1944/45 гг. в Бельгии. Как танковая компонента 11-ой Бронетанковой дивизии, 29-ая Бронетанковая бригада, вооружённая Шерманами, вступила в бой в день D 6 июня 1944 года. Сама по себе бригада была на хорошем счету, и признавалась многими лучшей британской бронетанковой дивизией в Северо-западной Европе. К февралю 1945 года дивизия имела в боевом составе четыре полка Комет Mk.I; 23-й Гусарский (23rd Hussars), 2-ой Добровольческий стрелково-кавалерийский (2nd Fife & Forfar Yeomanry) и 3-й Королевский Танковый полк (3rd Royal Tank Regiment), все из 29-ой Бронетанковой бригады, а также Бронетанковый разведывательный (Armoured Reconnaissance Regiment) и 15/19-й Собственный Его Величества Королевский Гусарский (15/19th Kings Royal Hussars) полки дивизионного подчинения. Помимо прочего это было хорошей новостью для других британских полков, так как между ними было распределено приблизительно 100 Файрфлаев.
11-я Бронетанковая дивизия приняла участие в операции по форсированию Рейна, сосредотачиваясь на предмостном укреплении Весель 11 марта. Ночью 23 марта началась переправа под прикрытием огня 3500 средних и тяжелых артиллерийских орудий. Форсировав реку, 11-я Бронетанковая дивизия продвигалась на Любек к Балтийскому побережью. К счастью Комета никогда не получала шанс показать себя; в этой фазе войны немецкая армия была потрёпана, и лишь немногие танки оставались боеспособными. Всего через пять недель после пересечения Рейна война в Европе была закончена, и британо-американские силы соединились с русскими на реке Эльбе и шоссе Домитц – Висмар. Вскоре после прекращения боёв Кометы получила 7-я Бронетанковая дивизия.
В конце Второй Мировой войны 4-й Королевский Танковый полк направил свои Кометы в Палестину, которая была тогда подмандатной территорией Великобритании. Напряжённость увеличивалась, поскольку тысячи еврейских беженцев незаконно просачивались в арабскую страну, и тревожно возрастал уровень еврейского терроризма против британцев и арабов. Кометы приняли участие в небольших боях против еврейских бронированных грузовиков; один был захвачен в Рафахе после уничтожения им невооружённого арабского грузовика. В другом случае бронированный грузовик по ошибке произвёл минометный обстрел отделения полиции около казарм 4-ого RTR. Туда была направлена пара Комет, и атакующий грузовик был разбит. Еврейское подполье предложило 250000 фунтов стерлингов в любой валюте любому британскому солдату, пожелавшему пригнать Комету, но желающих не нашлось.
Кометам больше не довелось принимать участие в боевых действиях. К 1950 году они были в значительной степени заменены танками Центурион, но несколько полков, в особенности на заморских территориях, продолжали их эксплуатировать. Танки Комета оставались на службе в первой линии до 1960 года, а, кроме того, служили в Территориальной Армии. Общее количество построенных Комет было небольшим, поскольку этот танк был переходным между Кромвеллем и Центурионом. Однако некоторые танки в 50-ых годах ушли на экспорт в Финляндию, Ирландию и Бирму. Будь число произведённых машин больше, на внешнем рынке их популярность была бы сравнима с советским Т-34-85 и американским Шерманом.
Среди танков, появившихся в годы Второй Мировой войны, Комета была наиболее мощной машиной в своём классе. При массе 33 тонны она была в той же весовой категории как Sherman поздних серий (32 тонны) и T-34-85 (31,5 тонны), ближайшим германским эквивалентом была гораздо более крупная 45-тонная Пантера. В отношении огневой мощи 77-мм пушка Кометы соответствовала 7.5 cm пушке KwK42 L/70 Пантеры и значительно превосходила орудия, установленные в Sherman и T-34-85. При использовании бронебойных снарядов 77-мм пушка пробивала 110-мм броню под рациональным углом наклона на дистанции 1000 ярдов (914 м), а подкалиберным снарядом APDS – 165-мм броню на такой же дистанции. Будучи на 12 тонн легче, Комета была бронирована слабее, чем Пантера, но это компенсировалось большей скоростью, подвижностью и значительно большей надёжностью. Комета превосходила Sherman и T-34-85 почти по всем показателям. Исключительно высокими были скорострельность орудия и точность как при стрельбе фугасными, так и бронебойными боеприпасами. Это был с любой точки зрения быстрый и малоуязвимый танк, идеальный для прорыва и маневренной войны. Он ликвидировал заметный разрыв в огневой мощи между британскими и германскими танками, единственный реальный недостаток – низкая приоритетность программы, задержавшая ввод в строй этого танка.