2 сентября 1878 года в Петербурге было открыто первое в России высшее
учебное заведение для женщин - Бестужевские курсы.
Высшее женское образование в России зарождалось и развивалось при скрытом или явном противодействии властей. Даже реформатор Александр II, несмотря на свой либерализм, относился к нему крайне негативно. Более того, по воспоминаниям П. А. Кропоткина, Александр II боялся и ненавидел «ученых» женщин. Кропоткин писал: «Когда он встречал девушку в очках и гарибальдийской шапочке, то пугался, думая, что перед ним нигилистка, которая вот-вот выпалит в него из пистолета».
И тем не менее с середины ХIХ века передовая русская общественность развернула упорную борьбу за доступ женщин к высшему образованию и постепенно добивалась в этом все новых и новых успехов.
Еще в пятидесятых годах в Петербургском университете появились первые вольнослушательницы, и хотя их пребывание здесь было временным (в 1859 году женщинам было запрещено посещать университеты), идея организации высшего образования для женщин с подачи университетских профессоров стала приобретать все большую популярность, что вынудило власти пойти навстречу общественным настроениям.
Первые высшие женские курсы были открыты в 1869 году — Аларчинские в Петербурге и Лубянские в Москве. Одним из этапов борьбы за женский университет была организация в Петербурге в 1870 году публичных лекций для мужчин и женщин, которые получили название Владимирских курсов (по имени Владимирского училища, где они размещались). Характерно, что за деятельностью курсов был тут же установлен полицейский надзор. Другой заметной вехой явилось открытие в 1872 году курсов для образования ученых акушерок при Медико-хирургической академии, переименованных в 1876 году в Высшие врачебные курсы. Приказ об их основании подписал военный министр Д. А. Милютин, прекрасно понимавший, что без привлечения женщин невозможно удовлетворить острую потребность страны в медработниках. Огромную роль в формировании системы высшего медицинского образования для женщин сыграли также знаменитые русские медики И. М. Сеченов и В. Л. Грубер.
Движение же за создание высших женских курсов по университетской модели тоже набирало силу. Его возглавили известные общественные деятели и ученые, профессора Петербургского университета А. Н. Бекетов, Д. И. Менделеев, И. М. Сеченов, А. М. Бутлеров, К. Н. Бестужев‑Рюмин, а также лидеры тогдашнего женского движения А. П. Философова, Н. В. Стасова, О. А. Мордвинова, В. П. Тарновская, Н. А. Белозерская, Е. И. Конради, М. А. Менжинская.
Общественная инициатива не вызвала особого энтузиазма со стороны властей, и когда в 1873 году учреждали комиссию для выработки устава высших женских учебных заведений, туда не пригласили людей, кровно заинтересованных в деле: учредителей Владимирских курсов или профессуру, читавшую там лекции. Зато возглавил комиссию реакционер И. Д. Делянов, печально прославившийся впоследствии в должности министра просвещения.
И все же после бюрократической волокиты 20 сентября 1878 года Высшие женские курсы в Петербурге были открыты в качестве частного учебного заведения. По имени своего первого директора, известного историка К. Н. Бестужева-Рюмина (был директором первые четыре года), они сразу же стали называться Бестужевскими. Будучи частным учебным заведением, курсы получали лишь по 3000 рублей в год в виде пособия от Министерства народного просвещения и Санкт-Петербургской городской думы и финансировались главным образом за счет Общества для доставления средств Высшим женским курсам. Основным доходом общества была плата за обучение. Члены общества, работавшие на курсах, считались общественными деятелями и не получали жалованья. И тем не менее, например, В. П. Тарновская 25 лет исполняла обязанности казначея курсов, а О. К. Нечаева 13 лет вела дела общежитий.
В новом вузе было три отделения: историко-филологическое, юридическое и физико-математическое (с химическим курсом). Минимальный срок обучения составлял четыре года, однако многие слушательницы увеличивали время пребывания на курсах для освоения дополнительных дисциплин. Плата за посещение лекций составляла 100 рублей в год, однако желающих было достаточно (одновременно учились до 1800 человек).
Те, кто стремился попасть на Бестужевские курсы (не моложе 21 года), должны были до 1 августа подать заявление и к нему следующие документы: метрическое свидетельство, аттестат о полном среднем образовании, свидетельство о политической благонадежности, если просительница поступала в вуз не в год окончания среднего учебного заведения. Когда количество заявлений превышало число вакансий, прием производили по конкурсу аттестатов. Вступительные экзамены не сдавали.
На начальном этапе Бестужевские курсы пользовались большой популярностью и получали весьма щедрые пожертвования. К тому же учредители и руководители курсов, такие, как Бестужев‑Рюмин, Бекетов, Стасова, Тарновская и другие, проявили выдающиеся организаторские способности, что позволило учебному заведению в 1885 году перебраться в специально выстроенное для него здание с множеством лабораторий, просторных кабинетов, библиотекой и башней-обсерваторией. Однако курсистки, в большинстве своем происходившие из небогатых семей, жили довольно трудно. Тогдашняя слушательница курсов М. К. Цебрикова вспоминала: «Эти сырые и холодные углы, где набиваются по три, по четыре слушательницы, нередко одна постель на троих, которой пользуются по очереди; этот в трескучий мороз плед поверх пальто, подбитого ветерком; эти обеды грошовых кухмистерских, а зачастую колбаса с черствым хлебом и чаем; эти бессонные ночи над оплачиваемой грошами перепиской вместо отдыха…»
Уже в первый год существования Бестужевских курсов Александр II потребовал от шефа жандармов Дрентельна сведений о них. Тот представил, по существу, обвинительный акт, в котором говорилось: «Вскоре после открытия курсов обнаружилось, что слушательницы оных не довольствуются одними скромными научными занятиями, но стремятся во внешних проявлениях нового высшего учебного заведения подражать прискорбным уклонениям от правильного пути, которыми, к сожалению, в последнее время отличается учащаяся молодежь».
Бестужевские курсы не давали своим выпускницам прав на преподавание. Более того, поскольку, окончив курсы, бестужевки для получения работы пользовались аттестатами средних учебных заведений, петербургский обер-полицмейстер Грессер ставил на все аттестаты печать, в которой значилось, что их обладательницы — курсистки. Причем было отдано распоряжение не допускать к учительству женщин с «мечеными» аттестатами. Все это проделывали в связи с «неблагонадежностью» бестужевок.
И надо заметить, что подозрения в неблагонадежности имели веские основания. Уже в первый учебный год (1878/79) за принадлежность к «Народной воле» была арестована группа курсисток. Сестер Юшиных задерживали по делу о покушении Соловьева на Александра II. К делу об убийстве шефа жандармов Мезенцова привлекали курсисток Федорову и Малиновскую, которая при аресте оказала сопротивление, была избита и в доме предварительного заключения сошла с ума. На Бестужевских курсах учились Евгения и Ольга Фигнер. Последняя организовала кружок, который вел пропаганду в духе «Народной воли», распространял литературу и собирал деньги для нужд партии. С «Черным переделом» были связаны бестужевки Карпова и Добрускина.
В марте 1886 года директор Департамента полиции В. К. Плеве составил следующую записку: «Без преувеличения можно сказать, что за последние пять лет не было ни одной более или менее крупной революционной организации, в которую не входили бы слушательницы Бестужевских курсов в значительном числе». По подсчетам Департамента полиции, за 1880‑1885 годы из 1988 бестужевок 241 обратила на себя внимание полиции (12,07 % слушательниц).
В 1886 году решением министра Делянова прием на курсы был прекращен «до особого рассмотрения вопроса о высшем образовании для женщин». Три года работала одноименная комиссия С. М. Волконского. Чиновников волновали не столько методы преподавания, сколько состав слушательниц: кто из них находился под надзором полиции, кто был замечен в волнениях и демонстрациях.
К 1 января 1889 года на курсах остался только четвертый (выпускной) курс, насчитывавший 140 человек, что создавало вузу серьезные финансовые проблемы, ведь поступление денег зависело от числа слушательниц и платы за обучение. Члены Общества для доставления средств Высшим женским курсам обращались в правительство, писали докладные записки, но все это просто игнорировалось.
3 июня 1889 года было опубликовано Временное положение о Санкт-Петербургских Высших женских курсах, резко усиливавшее госконтроль за деятельностью Бестужевских курсов и сводившее к минимуму роль общественности. Курсы получали назначаемого директора, инспектрису и Совет профессоров, были запрещены собрания курсисток вне курсов. Министерство народного просвещения отныне утверждало и учебные планы, чего не было раньше. Количество слушательниц сокращалось. Для зачисления на курсы требовалось письменное разрешение родителей или опекунов, а кроме того, справка о наличии средств для безбедного существования. До 200 рублей в год увеличилась плата за обучение. Курсистки могли жить только дома или у родственников — частные квартиры исключались. При этом в каждом случае прием зависел от личного усмотрения директора. Бессменную распорядительницу Н. В. Стасову отстранили от должности. Были уволены и другие преподаватели, лекций стало меньше, а некоторые предметы и вовсе исчезли из расписания.
Впрочем, курсистки не испугались, а их «неблагонадежность» резко повысилась — если до 1886 года ни одна слушательница не привлекалась по политическим процессам, то в конце 80-х годов это стало почти нормой. Правда, среди бестужевок появилось и доносительство (наушничество), но замеченных в этом изгоняли из учебного заведения.
И все же курсы сохранились, а возрастающее стремление женщин к получению образования приводило к непрерывному увеличению числа слушательниц: с 144 в 1889 / 90 учебном году до 960 в 1898/99-м. К тому же на рубеже ХIХ—ХХ веков высшая школа в России, ее структура и характер преподавания все больше отходили от запретительных тенденций, вступавших в острое противоречие с требованиями времени. Министерство народного просвещения хотя и продолжало жестко контролировать деятельность Бестужевских курсов, но и оказывало им определенную помощь. Так, в сентябре 1901 года по представлению министра П. С. Ванновского Николай II утвердил указы о допущении к преподаванию всех предметов в старших классах женских гимназий и прогимназий лиц женского пола, окончивших Бестужевские курсы.
31 мая 1903 года Царем было утверждено положение Опекунского совета о допущении к преподаванию в старших классах институтов домашних наставниц лиц, с успехом окончивших Высшие женские курсы. Наконец, циркуляром Министерства от 12 ноября 1906 года выпускницам Бестужевских курсов и других женских вузов предоставлялось право преподавать в младших классах мужских средних учебных заведений.
Революция 1905‑1907 годов, во время которой многие бестужевки тоже отличились, способствовала значительным изменениям в учебном процессе. На Бестужевских курсах была внедрена новая система обучения, названная предметной. Она позволила слушательницам выбирать лекционные курсы по желанию, а преподавателям — разнообразить и расширить лекции и систему практических занятий. В 1906 году на курсах появился первый выборный директор — профессор зоологии В. А. Фаусек, весьма почитаемый коллегами и учащейся молодежью. Было введено автономное управление, открылся долгожданный юридический факультет. Однако большинству выпускниц юридического факультета предлагали лишь секретарскую должность с небольшим жалованием.
Большое влияние на судьбы курсисток оказал Закон «Об испытаниях лиц женского пола в знании курса высших учебных заведений и о порядке приобретения ими ученых степеней и звания учительницы средних учебных заведений», утвержденный Николаем II в декабре 1911 года. Он давал возможность выпускницам высших негосударственных учебных заведений на общих основаниях сдавать экзамены в университетах и получать их дипломы. Этот нормативный акт практически уравнял права женщин и мужчин в научно-педагогической области. Лучшие выпускницы Бестужевских курсов воспользовались новым законом. Имея дипломы университетов, они начали заниматься самостоятельной научно-педагогической деятельностью.
С началом Первой мировой войны финансовое положение Бестужевских курсов резко ухудшилось. Они располагали значительной собственностью, которую были не в состоянии содержать, поэтому под доходные дома были отданы здания общежитий. Но это не помогло. Женский университет, как, впрочем, и другие учебные заведения Петрограда, переживал жестокий кризис, характеризовавшийся бессистемностью учебного процесса, ухудшением дисциплины и полным безденежьем. Из этого кризиса Бестужевские курсы уже не смогли выйти, и в 1918 году большевики закрыли первый русский женский университет, преобразовав его в Третий петроградский университет, который в 1919 году вошел в состав Петроградского университета.
Высшее женское образование в России зарождалось и развивалось при скрытом или явном противодействии властей. Даже реформатор Александр II, несмотря на свой либерализм, относился к нему крайне негативно. Более того, по воспоминаниям П. А. Кропоткина, Александр II боялся и ненавидел «ученых» женщин. Кропоткин писал: «Когда он встречал девушку в очках и гарибальдийской шапочке, то пугался, думая, что перед ним нигилистка, которая вот-вот выпалит в него из пистолета».
известного историка К. Н. Бестужева-Рюмина (был директором первые четыре года), они сразу же стали называться Бестужевскими. Будучи частным учебным заведением, курсы получали лишь по 3000 рублей в год в виде пособия от Министерства народного просвещения и Санкт-Петербургской городской думы и финансировались главным образом за счет Общества для доставления средств Высшим женским курсам. Основным доходом общества была плата за обучение. Члены общества, работавшие на курсах, считались общественными деятелями и не получали жалованья. И тем не менее, например, В. П. Тарновская 25 лет исполняла обязанности казначея курсов, а О. К. Нечаева 13 лет вела дела общежитий.
отдано распоряжение не допускать к учительству женщин с «мечеными» аттестатами. Все это проделывали в связи с «неблагонадежностью» бестужевок.
способствовала значительным изменениям в учебном процессе. На Бестужевских курсах была внедрена новая система обучения, названная предметной. Она позволила слушательницам выбирать лекционные курсы по желанию, а преподавателям — разнообразить и расширить лекции и систему практических занятий. В 1906 году на курсах появился первый выборный директор — профессор зоологии В. А. Фаусек, весьма почитаемый коллегами и учащейся молодежью. Было введено автономное управление, открылся долгожданный юридический факультет. Однако большинству выпускниц юридического факультета предлагали лишь секретарскую должность с небольшим жалованием.
