В начале 50-х годов в конструкторском отделе Московского завода Малолитражных Автомобилей кипела жаркая работа. Перед тогдашним главным конструктором МЗМА партия и правительство в лице тогда еще здравствовавшего товарища Сталина поставили конструкторам трудновыполнимую задачу: в кратчайшие сроки спроектировать и построить совершенно новый, комфортабельный и внешне привлекательный автомобиль, оставив от старого только двигатель, коробку и задний мост. Прежде всего, как это было принято в те времена, заводчане начали закупать заграничные аналоги. Из Италии приехали Fiat1100 и Lancia Aurelia, из Франции Simca Aronde и Citroen 2CV, из Англии Hillman Minx, Ford Consul и Javelin Jovette. Впрочем, в дело пошли не все образцы. Проведя сравнительный анализ, конструкторы МЗМА остановились на Форде модели «Консул» как на самом приемлемом автомобиле для эксплуатации в нашей стране.
Этот автомобиль выпускался британским отделением Форда с 1951 до самого 1962 года, когда «Консула» на конвейере сменил его наследник Форд «Зефир». Двигатель этого автомобильчика имел рабочий объем 1508 куб. см и развивал мощность 47 л.с.
Наши конструкторы с удовольствием бы скопировали и двигатель, но как только они представили объем предстоящих работ по переводу чертежей в метрические меры, то от этой идеи отказались и сочли достаточным расточить цилиндры до 72-миллиметрового диаметра, получив при этом объём в 1221,45 куб. см. Мощность 402-го - такой индекс дали впоследствии новому автомобилю - возросла, таким образом, до 35 лошадиных сил. Конечно, не 47, как у «Консула», но и не 26, как у его предшественника, 401-го Москвича.
Что же касается кузова, то здесь за основу был взят внешний вид «Консула». Однако это не было прямым копированием. Так, «Консул» имел длину 4,1656 м, а «Москвич 402» - 4,055. Еще больше отличалась ширина. Если «Консул» имел ширину 1,6256 м, то 402-й - всего лишь 1,54. Таким образом, следует констатировать, что конструкторы не слизали кузов с заграничного прототипа, а лишь использовали его в качестве наглядного пособия по домашнему конструированию. И если 400-й «Москвич» был точной копией немецкого предвоенного «Кадетта», то 402-й был советским автомобилем, внешне похожим на британский «Консул».
Проектированию кузова для МЗМА-402 началось в ноябре 1950 года, и уже летом 1951 года первый опытный образец был готов. Многие элементы его конструкции впервые нашли применение в советском автомобилестроении: гнутое лобовое стекло, телескопические амортизаторы, бесшкворневая подвеска передних колес, двухспицевое рулевое колесо. запираемая изнутри крышка багажника, коробка передач с удлинителем. МЗМА-402 имел отдельный багажник, доступ к которому осуществлялся снаружи автомобиля, а не изнутри, как на М-400/ 401
Впервые на автомобиле такого класса был установлен радиоприёмник. последний сыграл немаловажную роль в продвижении машины на рынке Западной Европы. Помимо приёмника МЗМА-402 был оборудован отопителем с противообледенителем лобового стекла (прошлая модель отопителя не имела), мигающими сигналами поворота с самовозвратом переключателя, расположенного на кожухе рулевой колонки.

Однако наряду с этими передовыми решениями, в конструкции оставалось много архаичного. Так, двигатель был всё еще нижнеклапанным, сохраняя, как следствие, низкую степень сжатия. Причем у нижнеклапанной конструкции было в те годы уйма приверженцев, как в НАМИ, так и непосредственно на заводах, в том числе и на МЗМА. Для обоснования этой своей приверженности они выдвигали два тезиса. Первый из них состоял в том, что верхнее расположение клапанов делает мотор более шумным и менее надежным. Действительно, в клапанном механизме OHV, то есть, когда распределительный вал расположен в блоке, а клапанный механизм приводится в действие толкающими штангами, при этом в механизме привода клапанов появляется лишняя деталь – коромысло.

Оно-то и является источником дополнительного шума. Кроме того, чем в механизме больше деталей, тем больше вероятность поломки. Второй же тезис был более фундаментальным и даже, можно сказать, концептуальным. Состоял он в том, что советскому автомобилю вообще не нужны двигатели с высокой степенью сжатия, и, соответственно, нет и смысла вводить в обиход верхнеклапанную конструкцию. Дело в том, что тогдашние экономисты из тогдашнего Госплана подсчитали, что выгода от снижения расхода топлива, связанного с увеличением степени сжатия, никак не покроет разницу в розничной цене между бензином так называемого второго сорта, то есть, бензином с октановым числом 56, на котором ездило большинство тогдашних автомобилей, и бензином первого сорта – с октановым числом 72, который использовался для заправки ЗиС-110. Ситуация с отношением к верхнеклапанному двигателю изменилась только с окончанием Американо-Корейской войны и последовавшим вслед за этим спадом международной напряженности.

Этот спад заставил советскую автопромышленность думать не только о внутреннем рынке, но и об экспорте автомобилей. Причем об экспорте не только в страны так называемой народной демократии, но и в самые настоящие капиталистические.