Как отказники самолёт угоняли

В период 1960-1980-х годов эмиграция из СССР стала навязчивой идеей для значительной части еврейского населения СССР: наслушавшись вражеской пропаганды, они мыслили Израиль сказочной страной, в которой решены все социальные проблемы.  Однако тогдашнее руководство нашей страны, вместо того, чтобы открыть ворота и сказать "скатертью дорога", пыталось упорядочить выезд евреев с тем, чтобы не оголялись занимаемые евреями важные должности, и потому многим из них приходилось ожидать разрешения на выезд годами.  А ехать хотелось сразу...
История захвата самолета началась как раз с того, что группа жителей Риги и Ленинграда, страстно желавших уехать из СССР в Израиль и потерявших надежду получить разрешение на выезд у советских властей, замыслила совершить для этой цели угон авиалайнера в Ленинградском аэропорту. Инициатором отчаянной акции был Эдуард Кузнецов. Вместе с ним организацией занимался М. Дымшиц, уволенный по национальному признаку военный летчик, бесплодно в течение нескольких лет пытавшийся найти работу по профессии. Религиозным лидером группы и составителем Обращения к западной общественности с объяснением причин и мотивов акции являлся И. Менделевич. В группу входили также С. Залмансон (жена Кузнецова), ее братья И. Залмансон и В. Залмансон, А. Альтман, Л. Хнох, Б. Пэнсон, М. Бодня, Ю. Федоров и А. Мурженко, жена Хноха Мэри, жена и две дочери Дымшица – всего 16 человек.
Первоначально обсуждался план захвата большого пассажирского лайнера. Однако смущала возможная негативная реакция мирового сообщества на опасность, которой подвергались бы при этом пассажиры самолета. Поэтому руководители группы по туристическим каналам запросили близкие к правительству Израиля круги их мнение по этому поводу. Ответ последовал быстрый и резко отрицательный.
Тогда Кузнецов и его группа остановились на плане захвата малого самолета Ан-2 местной линии, все до единого места в котором должны быть куплены и заняты участниками побега. Операция поэтому условно именовалась "Свадьба".
Она планировалась в расчете на минимальное насилие над экипажем. После вылета из Ленинграда и посадки самолета в районном городке Приозерске экипаж (два пилота) должен был быть силой или с применением резиновой дубинки отстранен от штурвала, связан и выгружен на безлюдное поле аэродрома. Во избежание простуды летчики оставлялись лежать в спальных мешках, которые входили поэтому в оснащение группы. После чего управление самолетом принимал на себя Дымшиц. Самолет взлетал, пересекал на малой высоте близкую в этих местах границу и направлялся в Швецию. Весь риск, таким образом, ложился только на участников группы.
Впоследствии советская печать (Правда и Известия от 01.01.1971), а также ТАСС приписали участникам "Свадьбы" намерение убить пилотов. При этом пренебрегли даже тем, что умысел такого рода не вменялся обвиняемым, что, естественно, не преминуло бы сделать следствие. Лидер компартии США Гэсс Холл сообщал в журнале Новое время, что участники группы являлись агентами ЦРУ и действовали по плану последнего.

Разоблачение было почти неминуемо. Но желание бежать владело всеми настолько, что даже при ничтожных шансах на успех подготовка покушения продолжалась. Даже после того, как уже 15 июня по пути в аэропорт в электричке участниками побега была замечена явная слежка.
Всех взяли при посадке, у трапа. Чекисты обставили все как впечатляющий спектакль. Задержание безоружной группы производилось с применением войсковых частей и собак-овчарок.
Следственными органами участники "Свадьбы" обвинялись в покушении на измену родине (попытка побега), попытке ocoбо крупного хищения (угон самолета) и в антисоветской агитации (Обращение с протестом против политического антисемитизма).
Судебный процесс над угонщиками продолжался с 15 по 24 декабря 1970 года. Он происходил в старинном особняке на Фонтанке, где размещается Ленинградский городской суд. Первый заслон милицейского оцепления был расположен метрах в ста от здания, второй и третий – внутри него. Пускали по особым пропускам, выдававшимся райкомами партии. Огромный зал суда, мрачный и плохо освещенный, был заполнен тщательно отобранной публикой. Безмолвно и отчужденно сидели родные подсудимых. Их сумки и портфели были проверены на предмет наличию звукозаписывающих приборов.