22 октября 1962 года отечественной контрразведкой был арестован Олег Пеньковский – предатель, работавший на ЦРУ США и британскую разведку.
Пеньковский на суде
Шло лето 1960 года. Холодная война была в самом разгаре – после
перехвата самолёта U-2 Фрэнсиса Пауэрса
отношения между социалистическим и капиталистическим мирами
крайне обострились, а все ведущие разведки мира активизировались. Именно в это
время в Москве сорокалетний полковник Главного разведуправления Министерства
обороны СССР Олег Пеньковский написал письмо правительству Англии и США с
предложением своих услуг. Вместо подписи он достал из стола фотографию с
изображением нескольких человек. Один на этом снимке – он сам. Взяв ножницы,
полковник вырезал на фото свое лицо. Положил снимок в конверт и заклеил его.
Потом он вышел на Москворецкий мост, среди немногочисленных иностранных туристов
безошибочно определил американских студентов и всучил и конверт. По возвращении
на родину студенты передали этот пакет куда следует, и в декабре 1960 года на
Пеньковского вышел прибывший в СССР британский бизнесмен
Гревилл Мейнерд Винн,
а 12 апреля 1961 года,
находясь в служебной командировке в Лондоне, Пеньковский дал письменное согласие
работать сразу на две разведки – британскую MI6 и американское
ЦРУ. Пеньковскому
было присвоено кодовое имя Hero.
КГБ обратил внимание на офицера ГРУ после неудачно проведенных им под наружным
наблюдением тайниковых операций с четой английских дипломатов, Жаннет и
Родериком Чизхолм, женой и мужем. Эта чета еще до приезда в Москву уже значилась
в оперативной картотеке контрразведки СССР, как установленные английские
разведчики.
Их коллега Джорж Блэйк, уже работавший с КГБ, своевременно информировал своего
советского куратора о супругах – сотрудниках МИ6, активно работавших в Берлине
до перевода их в Москву. И потому нужная тут совместная операция ЦРУ с
английской разведкой по организации тайниковой связи с Пеньковским с самого
начала была обречена на провал. Ведь с особо ценным агентом должны были работать
расшифрованные разведчики, уже находившиеся под плотным, но конспиративным
наблюдением сотрудников 7-го управления КГБ, которые постоянно документировали
действия объекта с помощью самой современной по тем временам оперативной
техники. Пеньковскому вначале повезло, когда после одной из тайниковых операций, «наружка»
потеряла его в проходном дворе. Однако в следующий раз один из молодых
сотрудников «семёрки» узнал Пеньковского, когда тот вышел из подъезда, где Жаннет Чизхолм ранее заложила тайник, легендируя заход в незнакомый московский
подъезд необходимостью справить там малую нужду. В эту легенду можно было бы
поверить, если бы британская разведчица не делала этого каждую неделю в одно и
то же время.
В этот раз Пеньковский привел наружку прямиком к своему месту работы в
Госкомитете по координации научно-исследовательских работ, после чего
установить личность человека, подозреваемого в тайниковых операциях с
английскими разведчиками, не составило труда. Началась вторая, активная фаза
работы советской контрразведки, во время которой квартира Пеньковского была
оборудована специальными системами акустического контроля. Позднее к ним
добавилась оперативная техника визуального наблюдения, кино и фото
документирования. К сводкам наружного наблюдения добавились материалы,
касающиеся личной жизни Пеньковского в его домашнем окружении.
Оперативно-технический контроль показал, что Пеньковский регулярно слушает
западные радиопередачи на частоте, которая ранее была установлена
радиоконтрразведкой КГБ, как принадлежащая одному из радиоцентров ЦРУ в
Западной Германии. Принимая эти «вражеские» передачи на свой импортный
коротковолновый приемник, Пеньковский делал параллельно записи на листках
бумаги, с которыми затем долго работал. Однако наибольший интерес у советской
контрразведки вызвали периодические манипуляции Пеньковского в его квартире у
окна, выходящего на Москву-реку.
На чердаке дома, что на противоположном берегу, контрразведка оборудовала пост
наблюдения с мощной кино и фотоаппаратурой, которая смогла зафиксировать
эпизоды фотографирования Пеньковским каких то документов, предположительно, с
помощью фотоаппарата «Минокс». Оперативным путем было установлено, что эти
документы носили секретный характер, и Пеньковский, полковник ГРУ, тайком брал
их домой из специальной библиотеки штаб-квартиры советской военной разведки.
Все собранные контрразведкой материалы были доложены Семичастному, и 22 октября
1962 года Пеньковский был арестован.
Суд, состоявшийся в мае 1963 года приговорил Пеньковского к заслуженному
расстрелу, и 16 мая приговор был приведён в исполнение. Спустя 10 дней в Будапеште был арестован Гревел Винн. Он был приговорён к восьми годам
лишения свободы с отбыванием первых 3 лет в тюрьме, а 5 — в колонии строгого
режима.
Но в заключении он провёл лишь 11 месяцев, после чего на него был обменян советский
разведчик Конон Молодый.
Недавно появилась версия о том, что Пеньковский на самом деле
не был предателем, а вышел на контакт с западными спецслужбами по заданию шефа
ГРУ Ивана Серова. Затем же Пеньковский якобы стал жертвой межведомственной борьбы между КГБ и ГРУ,
а Хрущёв раздул это дело, чтобы избавиться от Серова, которого в итоге понизили
в звании с генерала армии до генерал-майора и отправили служить в Туркестанский
военный округ. Эту версию можно было бы считать правдоподобной, если не знать её источника. Источником же этой версии является
не кто иной как Владимир Богданович Резун, незаконно присвоивший себе фамилию
нашего великого полководца Суворова. Совершенно очевидно, что один предатель
пытается обелить другого.
